История
Очень хорошо бывает, когда ничего не ждешь. Это вообще по жизни удобно, типа как удобно быть пессимистом, потому что ты всегда готов к плохому и можешь, важно разведя руки в стороны, сказать «Ну я же говорил». В противном случае оказываешься приятно удивленным. А иногда даже очень приятно, как вышло в этот раз. Плотную концентрацию концертов в Манхайме продолжил однодневный мини-фестиваль под названием «Morbidfest». Вообще, это не совсем фестиваль, или даже совсем не фестиваль. Короче говоря, бывший вокалист группы «Morbid Angel» собрал себе новую банду и поехал в тур по Европе, прихватив с собой еще три коллектива.
Я купил билет относительно давно, и в целом ехал посмотреть исключительно на команду «Vital Remains», а остальные шли бонусом. Ближе к дате мероприятия меня посещало искушение забить болт из-за скверных прогнозов погоды, не самого удобного маршрута и накопленной усталости, но жадность одержала верх: я уже не мог вернуть деньги за проходку и билеты на поезд. И хорошо.
Выходя из квартиры, без раздумий надел дождевик. Ноутбук перед погружением в рюкзак бережно облачил в огромный пакет из какого-то магазина. Туда же поместил и паспорт, который в минувшие выходные подразмок от дождя. Сегодня дождя пока еще не было, но перестраховаться не мешало. За пятнадцать минут дошел до автовокзала. Автобус не заставил себя ждать. Пожилой водитель с седыми усами и прической «Песняры-70» открыл двери. Сразу за мной вбежала тетка и бросила сумку на сиденья спереди, которые я хотел занять. Мне пришлось сесть за водителем. Эту тетку я пару раз встречал на маршруте «Наштеттен – Висбаден» и знал, что она говорит по-польски. А когда она заговорила с водителем, как будто это был ее старый друг, я понял, что и он поляк.
Я отхлебнул прихваченного с собой ликера и всю дорогу слушал, о чем говорят западные славяне. Судя по тому, что они обсуждали питейные и едальные заведения в одном и том же городе в Польше, их знакомство было действительно давним. Я был трезв и не вмешивался, просто поглядывал в окно и фоном впитывал их диалог.
В Кемеле, как обычно, в автобус налезло несколько беженцев. Двое приложили свои проездные к специальному считывающему устройству и прошли в салон. Однако третий решил, что он умнее беложопых, и попытался пробраться к сидениям, просто махнув пластиком перед лицом водителя. Но не тут-то было. Усач выставил руку и жестом пригласил заморыша проделать ту же процедуру, что и его соотечественники несколькими секундами ранее. Карточка не сработала, как и предполагал водитель. Видимо, была просрочена. Со знатно окислившейся рожей загорелый расстался с пятью евро и сел в кресло. Автобус тронулся, а поляки еще минут десять оживленно обсуждали инцидент. Я очень четко понимал, что никому в Европе не нравится, что эти господа, получив бесплатное жилье, образование, питание и транспорт, не работают, не уважают культуру страны, где находятся, не платят никаких налогов и к тому же ведут себя по-хамски. И я слышал это мнение, а точнее, констатацию фактов, не только от поляков и не только на территории Германии.
Выходя из автобуса, я попрощался с водителем на польском языке. Кажись, для него это было неожиданно, потому что он тоже ответил «Спасибо. До свидания», хотя за что ему меня благодарить, я и близко не представляю. До отправления поезда было больше часа. Я решил перекусить и скоротать время в прилегающем к возкалу торговому центру. В «REWE» раздобыл несколько вкусностей в отделе выпечки, прихватил две банки рутбира и детскую бутылку гамбургского крафтового пива. В соседнем «Aldi» за евро взял двойной эспрессо из автомата. Поднялся наверх, в фудкорт, сел за стол и позавтракал. Терпкий овсяный бледный эль слегка опьянил мое сознание, и я пошел к платформам, выбросив бутылку в урну.
Современный поезд «ICE» как раз подкатился на пятый путь, когда я подходил к нему. Я сразу же сел в поезд и занял место в пустом вагоне. Пустовал он недолго: вскоре через проход от меня материализовался пожилой дядька из параллельной вселенной. Он снял туфли, вытянул ноги и фотографировал себя на цифровой фотоаппарат. На столике у него лежала древняя «Nokia» в форм-факторе слайдера, с QWERTY-клавиатурой. Мужчина ехал из 2010-го года в Дрезден. Я сходил в туалет, находящийся в конце вагона. Он был просторный («Что?» – примечание РЖД), чистый («Гэта ўсё хлусня!» – примечание Беларускай Чыгунцы), дверь управлялась кнопками («Вранье» – примечание Сколково) и там была вода, мыло и даже бумажные салфетки. Ах да, я воспользовался им прямо во время стоянки на вокзале в столице федеральной земли Гессен («Санитарная зона!» – примечание любого проводника).
Поезд все еще стоял. Я сделал дневную норму упражнений в «Duolingo» и включил новый альбом «Rammstein», который как раз сегодня официально появился на стриминговых платформах. Первая часть работы показалась мне первоклассным танцевальным индастриалом, а вторая – заунывным, но местами очень красивым куском музыки. Однако через два часа я позабыл все мотивы. С первыми четырьмя альбомами такое не прокатит, не так ли? Видишь название любого трека и щелк! Он играет у тебя в голове. Любого! Я покажу: «Zwitter». Ну вот, заиграло.
На «ICE» я покатался недолго. Через десять минут сошел в Майнце, чтобы пересесть на поезд «IC» до Манхайма. В нем было многовато людей, но я нашел место, чтобы пересидеть в течение сорока с лишним минут.
От вокзала до отеля я дошел минут за десять, поскольку он был в самом центре, и из его окон даже просматривались фонтаны у водонапорной башни. Парень на ресепшен говорил на английском, но я отчего-то слабо его понимал. Кивал только, и даже не спрашивал ничего. В конце концов я расстался с деньгами, он выдал мне ключ и сказал «Лифты позади вас, всего доброго». Чтобы войти в лифт, нужно было сперва открыть причудливую дверь. Да и сами лифты внутри были отделаны под старину. Однако интерьеры были устарены кроме дизайна еще и эрозией от частого использования: царапины, сколы, облупившаяся краска.
Я поднялся на пятый этаж и прошел в номер. По размерам коридора-прихожей, представшей передо мной, лишь я распахнул двери, стало ясно – номер здоровенный. По крайней мере, мне такие еще не попадались. В самом коридоре было два шкафа. В одном я обнаружил сейф, в другом набор для зашивания чего-либо и губка для обуви, которые я экспроприировал. В хозяйстве пригодится. В жилой комнате стояли две удобные кровати, банкетка, диван, журнальный столик, рабочий стол, телевизор, мини-бар с напитками, а также чайник с несколькими пакетиками чая и кофе. Ну и ванная, подкупившая меня с первого взгляда. Там было две круглые раковины, красиво вмонтированные в черный гранит, полотенцесушитель, фен и ванна. Полноценная ванна, в которую можно целиком поместиться в горизонтальном положении. Кроме того, среди мыльно-рыльных ништяков обнаружилась белая пластмассовая расческа. Находясь в прозрачном пластиковом пакете, она предполагала использовать себя недолго. Но у меня она явно задержится. В самом отеле была круглосуточная качалка, нахрен мне не нужная, и сауна, в которую я по объективным причинам уже не успевал.
Набрав воды в миниатюрный чайник, я воткнул его в сеть. Разобрал рюкзак, вынул ноутбук из пакета, нащупал в браузере «Youtube». Посмотрел пару роликов, включая клип на трек «Radio» из свежей работы «Rammstein», употребил два банана, взятые с собой из квартиры, а также доел выпечку, запив ее растворимым кофе.
Было уже десять минут шестого, а сегодняшнее мероприятие начиналось в шесть, если верить информации на сайте площадки. Поскольку шагать к клубу нужно было немного больше четырех километров, я решил выходить. По пути заскочил в «REWE», прикупил алкогольный коктейль в алюминиевой банке. Брызнул пеной на выходе из магазина и сделал пару глотков. Проходя мимо «Aldi», я решил сдать банку и заодно взять кофе в автомате. У касс были длинные очереди, поэтому я просто просунулся через людей, купон на двадцать пять центов подарил симпатичной сотруднице магазина и засадил евро в кофемашину. Робот радостно зажужжал и приготовил мне свежий и крепкий доппио.
У клуба я был в пять минут седьмого, и даже подумал, что припозднился малость, однако играть еще никто не начал. Первое, что я заметил, так это огромное относительно предыдущего мероприятия количество людей. На самом деле их было не так уж и много, но по сравнению с тридцатью человеками сотня – это втрое больше. У меня высшее техническое образование, так что я знаю, о чем говорю. Охранник вежливейшим образом попросил разрешения обыскать меня. Но я не сразу его понял и переспросил по-английски. После общупывания он отодрал штрих-код от распечатанного мной билета, и я вошел в темный зал.
Первым делом осмотрел мерч. Ничего особенного. Хедлайнер предлагал больше всего вариантов, было даже несколько футболок с логотипом и названием этого тура, а остальные команды широким ассортиментом похвастаться не могли. К тому же на одной из стен я обнаружил три захудалые шмотки с неопознанными логотипами. Владельцы этих вещей, к моему удивлению, хозяйничали на сцене, проверяя оборудование. Я взял пива. Заметил, что гардероб на этот раз функционирует, что было странно из-за внезапно отличной погоды, посылающей к черту все прогнозы. Я отдал свою резиновую куртку девушке с красными волосами и получил номерок взамен на евро.
Неизвестные ребята под названием «Deathtale» наконец обозначились в двадцать минут седьмого. Я встал у сцены, на которой группа разогрева осмелилась выставить свои баннеры в полтора человеческих роста. Вокалист с солидным животом, светлыми волосами до плеч и рыжей бородкой поднял с пола винтажный микрофон серебрянного цвета и объявил свою команду. Господа представляли столицу Австрии и играли довольно бодрый трэш/дэт и за время получасового сета подбодрили толпу, как это и должен делать разогрев. Отыграв свою программу, вокалист отсоединил кабель от своего драгоценного микрофона и бережливо положил его в матерчатый чехольчик.
Я зашел отлить, и пока стоял в кабинке, заметил криво написанные маркером три буквы «хуй» на фанере, закрывающей окно под потолком. Прямо как на телефонной будке во второй части «Полицейской академии». Это был знак, но я еще ничего не подозревал. Я вышел из кабинки, и одновременно с одним из пришедших на концерт металхедов пошел к единственному умывальнику. Я затормозил и жестом уступил ему очередь, и он сделал то же самое. Я настаивал, но он был более убедителен:
– Ты первый, – сказал он, развеселенный комичностью ситуации.
– Ну, ладно, – я открыл раздроченный смеситель и подставил руки под тоненькую струйку воды.
– Вермахт хатте цвай таузенд флюгегехаймен, – сказал чувак что-то на немецком, чего я не понял.
– Старичок, я не ахти по-немецки, – ответил я.
– Я говорю, группа-то неплохая была, – он переключился на английский.
– Да, неплохая, – согласился я. – Только вот я не видел их в описании мероприятия.
Я вышел во внутренний дворик. Там была куча людей, ведущих оживленные беседы. Бар на улице не работал, однако большинство стоящих во дворе любителей метал-музыки пили пиво. Там было свежо и прохладно. Я постоял пару минут и вернулся в зал. Сцену готовили к выступлению итальянской группы «Sadist». В прошлом году у них вышел новый альбом, «Spellbound». Когда я его слушал, он показался мне средним, и меня напрягало обилие клавишных. Однако совсем недавно я начал слушать их дискографию в хронологическом порядке и дико проперся с работы «Tribe». Это как раз пример максимально удачного прогрессивного дэт-метала. Там и рваные ритмы очень уместны, и кричащий вокал удачно вписывается, и симфонические вставки крайне приятные.
Пока итальянцы расставлялись, все было спокойно. Два полотнища с изображениями в стиле старых хорроров стояли по краям сцены. Саунд-чек закончился, сцена опустела, и остался только зловещий розоватый свет. Вокалист Тревор Надир совершенно внезапно появился в жуткой маске с рогами, разодетый в черный кожаный фартук с ржавыми инструментами в переднем кармане, а в руке держал бензопилу. Все это совершалось под симфонический инструментал «39 Steps», на который поверх наложили звуки бензопилы, когда Тревор делал вид, что заводит ее.
Потом с клавишной мелодии начался трек «The Birds». Томми Таламанка, виртуозный гитарист и один из основателей коллектива, играл еще и на синтезаторе. Причем этот демон умудрялся левой рукой исполнять тэппингом гитарные риффы, а правой щупать черно-белую клавиатуру. Одновременно. Когда у него не было клавишной партии, он выходил чуть поближе к краю сцены. Тревор иногда набрасывал ему на шею провод своего микрофона и будто бы душил музыканта. «Bloody Bates» прозвучала вслед за птицами, затем были «Perversion Lust Orgasm» и «The Path» из альбома 1997-го года «Crust». Это первый альбом, записанный с Надиром.
На басу у итальянцев играл какой-то высокий парень с черными дредами. Я так и не смог его идентифицировать, пока не написал кому-то из представителей группы в их официальный аккаунт на «Facebook». Мне дали имя – Андре Нассо, но похоже, что до участия в «Sadist» парень нигде не играл. А вот с определением ударника проблем не было – там Алессио Спаларосса. Тревор снял маску. За «The Lonely Mountain» шла «Season in Silence», потом генуэзцы сыграли «One Thousand Memories» и закончили сет треком «Sometimes They Come Back» из самого первого альбома. Мне очень понравилось выступление ветеранов прог-дэта, и было жаль, что оно закончилось.
В туалете я снова увидел того веселого металхеда и сказал ему, что только что было шикарное выступление. Он со мной согласился. Я пошел к мерчу. Тревор стоял там, снова в маске и с бензопилой. Я подгадал момент, когда итальянец останется один, подошел к нему, поблагодарил за шоу и сфотографировался. Взял еще пива и пошел к сцене. Людей было много, но мне удалось встать прямо у заграждений.
Лютая американская дэт-метал команда «Vital Remains», ради которой я приехал сюда, готовилась выступить. Лучшим отрезком их творчества был период с 2003 до 2007, когда место вокалиста занимал совершенно сумасшедший Глен Бентон. С ним представители флоридской школы выпустили два альбома, после чего творчество заглохло, и ничего, кроме концертов, группа до сих пор не делает. Сам же Глен, к слову, поет, играет на басу и сочиняет тексты в другой легендарной банде восточного побережья США – «Deicide». Он идеально вписывается в парадигму антихристианского дэта, потому что является сатанистом. До такой степени, что выжег себе на лбу перевернутый крест, оставшийся сейчас внушительным шрамом.
В колонки запустили интро с последнего альбома, где под звуки грома и какие-то арабские песнопения хлещут плетьми Иисуса Христа. Это семплы из фильма «Страсти Христовы» Мела Гибсона и экранизации «Экзорциста» за авторством Уильяма Питера Блетти. Под эту, так сказать, мелодию музыканты вышли на сцену. На сегодняшний день от оригинального состава «Vital Remains» остался только гитарист Тони Лазаро. Он стоял справа от меня, с медальоном в виде головы козла, свисающим с шеи. Сразу же после интро заиграли «Icons Of Evil». У микрофона был не Бентон, но тоже дядька весьма отмороженный, по имени Брайан Вернер. Он иногда поджигал библию на фестивалях, частенько лез в слэм и даже ломал там ребра, а в этот вечер облюбовал металлическую подпорку перед сценой. Забрался к потолку и без раздумий прыгнул в толпу, а через несколько секунд как ни в чем не бывало вновь исполнял гроул в микрофон. Третьей сыграли песню «Scorned».
Большой бородатый Гатор Колье играл на пятиструнном басу и подпевал иногда. Рядом с ним был второй гитарист, молодой парень с труднопроизносимым именем Кайо Кейяян. Крис Довас, двадцатилетний юнец, играл на ударных. Трек «Forever Underground» из одноименного альбома 1997-го года был четвертым в сете, а после него «Hammer Down The Mails». Кто-то в зале раскурил косяк, и запах марихуаны долетал до меня. В колонки запустили «Let The Killing Begin». Брайан попил воды и вернулся на сцену с черепом козла, подняв его над собой в ритуальном жесте. Гитаристы и басист стояли спиной к толпе, показывая «козу». Апогеем сета стала композиция «Dechristianize». Несмотря на малое количество треков – фактически пять штук – хронометраж выступления составил около пятидесяти минут, поскольку треки длились по семь минут и больше.
Я снова пошел отлить, а потом вышел во внутренний двор. Солнце еще село, и народ расслаблялся там, попивая пивко. Какой-то огромных размеров лысый парень с бицепсами как арбуз неуклюже протискивался сквозь людей, что-то задел и раздался звон битого стекла. «Халк ломать!» – сказал я ему, проходящему мимо меня, но Халк никак не отреагировать. Подышав свежим воздухом, я пошел обратно в зал. В коридоре наткнулся на торопящегося во внутренний двор Брайана, поймал его и пожал руку.
Пора было обзавестись новым трофеем, казалось мне, и с этими мыслями я направился к мерчу. Если бы «Vital Remains» продавали футболки с изображением обложки альбома «Icons of Evil», где гниющего Яхвыча бьют кувалдой с выбитыми на ней цифрами «666», я бы купил. Но таких не было. Может быть, американцы привозили такого рода вещи, и к концу тура их попросту разобрали, я не знаю. Я переключился на «Sadist» с четким осознанием того, что должен поддержать группу путем приобретения футболки и тем самым удовлетворил бы свою потребность в обновке. На стене висело пару вариантов, в частности был принт с обложкой последнего альбома «Spellbound». Но меня заинтересовала футболка с изображением гиены, лежащая на столе. За прилавком никого не было, но рядом со мной стоял мужчина со своей дамой.
– Смотрите, это же из «Короля Льва», – обратился я к ним, поймав на себе их взгляды.
– Что-что, не пойму? – переспросила женщина.
– Ну, «Король Лев», мультик, – я тыкал пальцем в гиену.
– Блин, все никак не могу сообразить.
– «König Löwe», – приложив усилия, перевел я им свою гипотезу на ломаный немецкий.
– А-а-а, да, да! Точно, – наконец я был понят.
Как раз подошел чувак, который продавал мерч. Я ткнул в гиену снова и сказал, что хочу размер «M». Продавец взял эту же футболку и сказал, что она как раз последняя. Я отдал за нее жалких пятнадцать евро, что было почти бесплатно, и сразу же надел на себя, поверх «Napalm Death». К мерчу пришел Тревор, уже без маски, без грима и переодетый.
– «Король Лев»! – завопил я.
– Ага, – сразу понял Тревор. – Гиена.
Взяв четвертое за сегодня пиво, я пошел к сцене. Наступил черед играть немецкой группе «Atrocity». Этот коллектив существует с 1985-го года и не имеет принадлежности к жанру. Начинали немцы с грайндкора, пару лет поплавали в кишках и резко сменили свои предпочтения, начав играться с разными музыкальными концепциями. В разных альбомах можно услышать и фолк, и дэт, и блэк, но наибольшую популярность и признание команда получила, издав несколько сборников каверов на попсу. А еще они всем составом добавляли к себе Лив Кристин и получалась группа «Leaves' Eyes». Основатель и вокалист немецкого метал-ассорти Александр Крулл больше десяти лет был мужем Лив.
Мне не был интересен их сет в принципе, но я не уходил, а посмотрел все целиком, как и должен сделать благодарный зритель. Четверка музыкантов была очень похоже одета в кожаные куртки, черные штаны и ботинки, а лица их были перемазаны сажей. Вокалист очень много разговаривал с толпой, что ему в силу знания немецкого языка еще с того момента, как он появился из небытия, давалось очень просто. Сет как сет, мне было так себе, ничего особенного, но и не плохо. В какой-то момент от обилия пива я начал икать. Вспомнил, что недавно где-то прочел, что для избавления от икоты надо поднять руки вверх и потянуться, но подумал, что это будет максимально нелепо смотреться, и не стал. Икота прошла сама по себе.
Я счел приступ икоты сигналом и не пошел больше за пивом. Остался у заграждений, стоял и ждал выступления хедлайнера. Справа от меня появился какой-то волосатый парень в жилетке и футболке «Morbid Angel». Он что-то сказал, я не понял и ответил ему, что плохо говорю по-немецки.
– Какой язык? – он решил уточнить.
– Английский, русский, – констатировал я.
– Я немного понимаю, – сказал он на кривом русском, изменившись в лице.
Оказалось, что парень родился в Германии, но его родители оба поляки. Его зовут Фил, он программирует на Java и живет в Форцхайме, между Карлсруэ и Штутгартом. Я взял у него номер телефона и мы болтали, пока не начался концерт. Когда речь зашла о «Cryptopsy» и я упомянул Лорда Червя, Фил сильно хлопнул меня по спине и уважающе кивнул, мол, «шаришь». Поняв мои пристрастия к брутальному дэту, порекомендовал послушать группу «Severe Torture». Попросил придержать место и побежал за пивом.
Группа «I am Morbid» целый час исполняла каверы «Morbid Angel». Фил был диким фанатом, знал все тексты и перся так, что не знал, что ему делать, играть на воображаемой гитаре, стучать по воображаемым барабанам, петь или трясти хаером. Поэтому он все это неистово чередовал. Я никогда особенно не слушал «Morbid Angel», потому что нашел для себя кучу более интересных групп этой же школы и этого же поколения, но концерт смотрел с удовольствием.
Заводила всей этой движухи с проектом «I am Morbid», по совместительству организатор, или, как минимум, вдохновитель, тура «Morbidfest» Дэвид Винсент стоял по центру сцены с бас-гитарой и пел. Он уходил из «Morbid Angel» два раза, последний же случился четыре года назад из-за разногласий с Треем Азагтотом. Дэвид поднабрал веса и едва помещался в черную джинсовую жилетку. У него была темно-красная бас-гитара уникальной формы, на которой он весьма своеобразно играл специальным медиатором, надетым на палец. За ударной установкой сидел Тим Йенг, который пару лет отработал и в «Morbid Angel». Также в группе есть бразильский гитарист Билл Хадсон со странным, будто бы ненастоящим, лицом. На нем нет ни щетинки, а в целом он похож на Майкла Джексона. Это выглядит одновременно и как-то жутко, и притягательно. Будто автоавария с трупами, а ты смотришь и оторваться не можешь. Второй гитарист – Келли Маклафлин, какое-то время бывший участником легендарной «Possessed».
По завершении мероприятия я намеревался пойти в отель. Филу нужно было на вокзал, и я сказал, что с радостью проведу его, поскольку моя гостиница находится рядом. Он только удивился, что я собираюсь идти четыре километра пешком. По настоянию Фила, насыпавшего мне в руку горсть монет, я заказал два пива. Пришлось уточнить у польского немца, какое брать, потому что я в этом клубе только я и еще пара человек пьет пшеничный «Weizen». Бармен налил два светлых «Krombacher» в стеклянные бокалы с ручкой сбоку. Оставив Фила у бара, я пошел за курткой. Гардероб был закрыт, а на столе лежала записка с текстом о том, что свои вещи следует забирать через бар. Я вернулся обратно, отдал номерок сотруднику клуба, он пошел куда-то за пределы моей видимости, а вернулся с чужой курткой и не ко мне. Я подошел к нему и сказал:
– Мужик, а где моя куртка-то?
– Э-э-э, а я не отдал, что ли? – он сделал удивленное лицо.
Я заметил, что мой резиновый камуфляжный дождевик висит в каморке, и пошел туда. Бармен только выхватил бокал у меня из рук, наверное, чтобы я не налил пива на чужие вещи. Я забрал куртку, сказал «Да все нормально» на извинения сотрудника и вернулся к Филу. Мы по какой-то неведомой причине не уходили, а болтались у мерча. Я снова увидел Тревора, подошел к нему и спросил, будут ли они на предстоящем «Wacken Open Air». Вокалист сказал, что в этом году точно нет, а вот в следующем вполне возможно. Затем я встретил клавишника Томми и прицепился к нему:
– Как ты это делаешь?
– Что делаю? – осведомился итальянец.
– Как ты играешь на гитаре и на синтезаторе, – я выдержал небольшую паузу. – Одновременно?!
– Если я расскажу, мне придется тебя убить, – с улыбкой ответил Томми, и я его отпустил.
Фил разговаривал с какими-то двумя парнями, стоящими у столика. Я подошел к ним. Они беседовали на своем языке, но только потом оказалось, что немецкий не совсем их язык, хотя они говорят на нем прекрасно. В общем, один из парней был из Сербии, его звали Алекс. Он припер с собой несколько пластинок «Morbid Angel» и ждал Дэвида, чтобы получить автографы. Его друг Дима оказался русским, живущим в Германии уже семнадцать лет. Вот он, знак! «Хуй» на стене предвещает встречу русского, подумал я. Мы с Филом уже успели сфотографироваться с Келли и поговорить с Биллом, поэтому зависли у столика и разговаривали на нескольких языках, кто как мог. Алекс рассказывал, что купил какую-то редкую пластинку «Satyricon» за две тысячи евро.
Наконец появился Винсент. Он переоделся и выглядел как молодящийся мужик, стукнутый пыльным мешком кризиса среднего возраста. По крайней мере таким он мне казался в бейсболке. Алекс достиг своей цели и получил закорючки на каждую из пластинок. Фил сфотографировался с кумиром моими руками, и я тоже решил запечатлеться с басистом, раз уж выпала такая возможность. Дима спросил, куда мы собираемся, и предложил подбросить нас на вокзал. Фил раздобыл где-то две бутылки «Becks», одну из которых, наполовину полную, вручил мне. Пойло, конечно, омерзительное, но на безпивье и «Becks» пиво.
Мы вышли на улицу и пока шли вдоль дороги к машине, угорали. Алекс вдохновился русской речью из моей беседы с Димой, нашел на телефоне песню «Новый год» группы «Стекловата» и включил ее. Тринадцать лет назад я учился в колледже в Барановичах и каждый день проходил через городской в парк, в котором часто крутились цыгане. Если бы цыганке хотя бы раз удалось меня остановить, и она бы сказала «Однажды в Германии серб включит тебе песню Стекловаты», я бы просто рассмеялся ей в лицо. Но через тринадцать лет я бы это вспомнил и поверил бы во все что угодно. Даже в то, что в России когда-либо состоятся честные выборы.
Наконец мы дошли до автомобиля. Фил, уже изрядно пьяный, погрузился на заднее сидение, за водителем. Я сел рядом. Алекс устроился за рулем и надел очки для зрения. Дима работал штурманом и вел серба по улицам с помощью навигатора. У вокзала, на перекрестке, я попрощался с парнями, вышел из машины и повел Фила к поездам. У нас было несколько минут до отправления. Здание было закрыто, а я раньше даже не подозревал, что вокзал Манхайма закрывается ночью. Нам пришлось найти обходной путь, пролегающий через тоннель. Мы нашли нужную платформу, поднялись наверх и Фил ввалился в вагон поезда. Я мог только надеяться, что он выйдет в Карлсруэ и пересядет на другой транспорт, который приведет его домой, в Форцхайм.
Я пошел к отелю. Есть я не собирался, но не удержался и заскочил в «McDonalds» за своими любимыми наггетсами. Пришел в номер и сразу же набрал горячую ванну. Водрузил ноутбук на закрытый унитаз, а бумажную коробочку с еще горячими кусочками курицы поставил на бортик ванны. Соусы бережно открыл и расставил в рядок рядом. Эта трапеза, совмещенная с просмотром «YouTube» и отмоканием, была божественна. Я лежал так около часа и начал вырубаться. Как я выбрался из воды, слил воду и умудрился переставить ноутбук на стол, я не помню. Бухнулся в кровать и моментально уснул. Было почти два часа ночи.
Проснулся в семь утра от ежедневного будильника. До восьми переводил его, досыпая. Наконец решил, что пора вставать и идти на завтрак. Умылся, оделся и спустился вниз. Завтрак, как и было сказано в отзывах, был отличный. За время моих поездок я наконец встретил место, где одновременно нашелся и омлет, и жареный бекон. Кроме всего прочего, среди яств была даже красная рыба и медовые соты. Это помимо обычных овощей, выпечки, всякой мясной нарезки, йогуртов, мюслей и фруктов. В общем, самый богатый завтрак из всех, которые я до этого видел. Я набрал еды и сел за столик. Еще одним плюсом было огромное количество столов, что позволяло сесть практически куда угодно и подальше от людей. Людей, к слову, было немного. Единственный минус заключался в кофе. Сваренный в дешевой кофемашине, он был отвратителен на вкус. Даже растворимое коричневое вещество в пакетиках в номере и то было лучше.
Мне было не очень хорошо после трех литров пива, которые я вчера залил в себя. Да и наггетсы еще толком не улеглись. Поэтому я сидел в столовой больше часа, периодически подходя к буфету и наливая еще апельсинового сока. Все равно всю еду осилить не удалось. Я вернулся в номер, набрал ванну, добавил туда что-то из тюбиков для создания пены и почти полтора часа просто релаксировал. Будь у меня в съемной квартире ванна, я бы не чувствовал такого наслаждения в это утро.
Смыв с себя пену под душем, я вышел из ванной. До официального выселения из номера у меня было еще около часа, поэтому я спокойно попил растворимого кофе и посмотрел пару роликов в «YouTube», в частности вдумчиво оценил клип «Rammstein» на песню «Deutschland». Все еще было тяжковато, и предоставленная гостиницей бутылка минералки просто спасала.
Примерно в половину двенадцатого я собрал вещи и пошел на ресепшен. У стоек была очередь, однако я ждать не стал и подошел к девушке в униформе. Она хотела возразить, но я прервал ее на полуслове фразой «я все оплатил еще вчера» и отдал карту от номера. На вокзале я заметил, что мой дождевик с левой стороны чем-то обильно заляпан. Это было или пиво, или какой-то напиток. Но я не мог вспомнить ничего подобного.
Мне нужно было доехать до Майнца. И куче народу, которые ехали на последний тур чемпионата Германии по футболу, тоже. Место в вагоне я нашел с некоторыми усилиями: сначала меня согнала тетка с собакой, которая зарезервировала себе два кресла, а потом студентка передвинула меня к окну, сама сев в проходе. Пока мы ехали, она писала дипломную работу с какими-то вычислениями и графиками.
В Майнце я успел пересесть на поезд «S8», который ехал на главный вокзал Висбадена. В приложении я видел, что электричка задержится на пять минут, а это значит, что я не успею на автобус и придется околачиваться в городе почти два часа. Однако поезд пришел по расписанию. Я к этому времени прошел сквозь вагоны максимально вперед, чтобы по прибытии нужно было преодолеть меньшее расстояние до автобусных платформ. Какая-то женщина спросила меня, как ей с друзьями ехать в Санкт-Горсхаузен. Я уже по билету видел, что они должны были сойти в Майнце, но не успел помочь. Поезд приехал в Висбаден и я побежал к автобусу.
Успел за минуту до отправления. Купил билет и сел на свободное место спереди. Минуты две восстанавливал дыхание, чувствуя медный привкус во рту. Было жарко, несмотря на все прогнозы, и я чувствовал себя довольно плоховато. Голова болела от вчерашнего пива, а солнце пекло и только все усугубляло. Я нарыл темные очки в рюкзаке и несколько себя обезопасил от ярких лучей. Недалеко от Наштеттена автобус обдало ливнем, но в самом городе было солнечно. Я вышел на своей остановке, поблагодарил водителя и пошел в квартиру. Успел до дождя.
Вердикт
Организация
Площадка
Звук
Свет
Атмосфера
Фотки
Бюджет
| # | Дата | Покупка | Стоимость | |
|---|---|---|---|---|
| 1 | 21 марта 2019 | Билет на Morbidfest | 33.9 EUR | |
| 2 | 15 мая 2019 | Билет на поезд (Висбаден - Манхайм) | 19.9 EUR | |
| 3 | 15 мая 2019 | Билет на поезд (Манхайм - Висбаден) | 19.9 EUR | |
| 4 | 17 мая 2019 | Билет на автобус (Наштеттен - Висбаден) | 8.6 EUR | |
| 5 | 17 мая 2019 | Двойной эспрессо | 1 EUR | |
| 6 | 17 мая 2019 | Рутбир (0,33 л) | 2 * 0.99 EUR | 1.98 EUR |
| 7 | 17 мая 2019 | Пиво «Ratshern» (0,33 л) | 1.99 EUR | |
| 8 | 17 мая 2019 | Хот-дог | 1.39 EUR | |
| 9 | 17 мая 2019 | Мини-пицца | 1.39 EUR | |
| 10 | 17 мая 2019 | Сырная булочка | 0.55 EUR | |
| 11 | 17 мая 2019 | Оплата отеля «Leonardo Royal» (Манхайм, 1 сутки) | 71 EUR | |
| 12 | 17 мая 2019 | Коктейль «Jack Daniels» (0,33 л) | 2.99 EUR | |
| 13 | 17 мая 2019 | Двойной эспрессо | 1 EUR | |
| 14 | 17 мая 2019 | Гардероб | 1 EUR | |
| 15 | 17 мая 2019 | Пиво (0,5 л) | 5 * 4 EUR | 20 EUR |
| 16 | 17 мая 2019 | Футболка Sadist | 15 EUR | |
| 17 | 17 мая 2019 | Перекус в «McDonalds» | 9.99 EUR | |
| 18 | 18 мая 2019 | Билет на автобус (Висбаден - Наштеттен) | 8.6 EUR | |
| Итого | 220.18 EUR | |||
Комменты